Первые образцы О. п. можно найти еще в XVII в. [Д. Денам (G. Denham) — поэма «Куперз Хилл» (Cooper’s Hill, 1642) и др.], но существование О. п. как жанра начинается в XVIII. в. в Англии, когда обуржуазившееся дворянство, а вместе с ним гонящаяся за «джентльменством» буржуазия начинают воспринимать «утехи бытия» как непременный атрибут повседневной жизни. В среде спасенных от разорения дворян и стремящихся войти в ряды землевладельцев буржуа возникает потребность в сочувственном и достаточно обстоятельном отображении сельской жизни с ее «радостями» на лоне плодоносной вечно молодой природы.
Создателем О. п. как жанра выступает английский поэт Томсон (см.), автор знаменитой в свое время поэмы «Времена года» (The Seasons, 1726 — 1730), вызвавшей многочисленные подражания в зап.-европейской лит-ре XVIII в. Центральный момент жанра — природа — выступает основной темой произведения; человек же входит в поэму в качестве неотделимого от природы элемента. Последняя дается в тщательных и подробных описаниях, лишенных аллегорических или символических тенденций. Перед наблюдателем (в поэме не действующим) проходит ряд картин, дополняющих, оттеняющих, развивающих одна другую. Иные, окрашиваемые чувствительностью, нередко связанные с идеями деизма, разрастаются в эпизоды, сочетаясь с «живописностью». При этом О. п. часто мыслится авторами как профессиональное, деловое сообщение. Томсон описывает ужение: «Но пусть на твоем крючке пытаемый червь Судорожно не вьется в корчевых кольцах и т. д.» («Весна»). Подражатель Томсона, французский поэт Делиль (см.) желает «дать урок об том, как нарядить лужайку, холм, лесок» («Сады», перев. Воейкова), дает советы об акклиматизации в «Сельском жителе» и пр. Такого рода отступления, занимающие основное место в «эпизодах» О. п., весьма характерны для практицизма сознания обуржуазившегося дворянства, стремившегося включиться в развитие капиталистических отношений, делавших в Англии XVIII в. значительные успехи.
«Времена года» имели очень большой успех. Им открыто подражали Сен-Ламбер, Лео — авторы одноименных поэм («Les saisons») — и др. Однако жанр в самой Англии в сущности заканчивается Томсоном. Все большее обуржуазивание лит-ры увеличивает в поэзии роль человека, — из пассивной фигуры превращает его в активную, спокойная дескрипция сменяется либо технологической дидактикой, либо сентиментальным натурализмом.
Описательную поэму у отступающей аристократии сменяет оссианизм (см. «Оссиан»), где:
- ландшафт играет конструктивно-эмотивную роль, и
- меланхолическая лирика [Коллинз (см.), Грей (см.)], переходящая в
- кладбищенскую поэзию (см.) или
- меланхолическую поэму, вбирающую в себя элементы О. п. [Юнг (см.) и др.].
Э. Дарвин (см.) пытается воскресить жанр («Любовь растений» — "The loves of the plants", 1789; «Экономия произрастания», 1792), который окончательно деградирует в творчестве Вордсворта (см.), пытавшегося в «Вечерней прогулке» ("An evening Walk", 1793) и «Описательных очерках... во время пешей прогулки в Альпах» ("Descriptive Sketches", 1793) подчинить О. п. строгим канонам классицизма Попа.
Ничто однако не могло вернуть О. п. ее авторитета: буржуазия требовала от поэзии действия и мысли. Только в послевоенные годы XX в. упадочная уже английская буржуазия делает отдельные попытки возродить О. п. (лауреат Р. Бриджес и др.).
С 60-х гг. XVIII в. О. п. переходит во Францию, аристократия к-рой задает тон всей европейской аристократии. Сен-Ламбер в предисловии к «Временам года» [1768] заявляет: «Томсон хотел, чтобы природой восхищались, я хочу заставить полюбить ее». Но эту природу нужно «возвеличить, украсить, сделать интересной». Для этого «не надо помещать несчастных крестьян... у них чувств не больше, чем мыслей... у них плутовство, чрезмерное лукавство, какое природа дает слабым животным... Есть в полях богатые труженики, зажиточные крестьяне: вот они нравственны». Эта природа, сдаваемая фермерам в аренду, образует материал французской О. п. и в переложенных Делилем [1770] «Георгиках» Вергилия ("Géorgiques de Virgile") и в «Месяцах» ("Les mois", 1779) Руше и в «Садах, или Искусстве украшать пейзажи» ("Les jardins ou l’art d’embellir les paysages", 1782), в «Жителе полей» ("L’homme des champs", 1802), «Трех царствах природы» ("Les trois règnes de la nature", 1808) Делиля и т. д., все более вбирая из дидактической поэзии наставительную сентенциозность.
Сентенциозность и морализаторство постепенно начинают преобладать в описательной поэзии, и самое описание постепенно исчезает из поэмы. Остается условная «натура» — повод для обычно эротической сцены с нравоучением, что и входит в общий фонд французской аристократической литературы, образует тот пасторальный, античный, экзотический фон, на котором развертываются действия или чувства поэзии Парни (см.) и элегиков его школы. Сюда не проникает сентиментализм, столь типичный для английской обуржуазившейся поэзии; здесь нет и стремления к точности зарисовки: природа — раз и навсегда условно намалеванный задник, перед к-рым столь же условно переодетые персонажи произносят заученные реплики.
В Германии наиболее значительными образцами О. п. могут считаться «Земные удовольствия в боге» [1721—1748] Брокеса, «Весна» Э. фон Клейста. Созерцая природу, Брокес неизменно мыслит о величии и благости бога; для него здешний мир — лишь отблеск мира потустороннего. Представитель слабого еще немецкого бюргерства, он крайне пассивен в своей любви к земному, люди выпадают из сферы его внимания. «Весна» Клейста — опыт феодальной идиллии.
Русская поэзия видимо не знает О. п. как жанра. Картины барской жизни в «Евгению. Жизнь Званская» [1807] Державина (см.) дают исключительную конкретность описаний, но она вообще свойственна поэтике Державина. Единственно чистые случаи О. п. — переводы Станевича [1804] из Делиля. Любопытно возрождение О. п. в XX в. в творчестве П. Радимова (см.).
___________________________________________________
http://feb-web.ru/FEB/LITENC/ENCYCLOP/le8/le8-3041.htm